Вокруг — непроглядная тьма, и падение кажется вечным. Страх ещё держит за горло удавкой, второй конец которой в руке Алого Короля, и чем дальше они падают, тем туже сжимается петля. Реджина всё равно цепляется за руку Стива, сжимает пальцы так, что вот-вот сломает его руку, и ничего не может с этим поделать. Она не выпустит его. Ни за что.
Она явилась за ним к Алому Королю, к этому сгустку тьмы, запертому в Башне, за окнами которой та же тьма, прикрывающая розы у подножия. Реджина явилась за своим мужем к тому, кого боялась даже на звуках имени, и теперь уже ни за что не отпустит Стивена. Она готова была продать за него душу, но увидела искру — слабую, едва уловимую искру как отражение одного из тысяч других миров, — и просто не могла не воспользоваться шансом.
И теперь они падали.
Их падение оборвалось также неожиданно, как началось — ударная волна бросила их обоих к стене и об стену, но Реджина так и не разжала хватки. Она пришла в себя совсем ненадолго, только чтобы увидеть чей-то силуэт, отползающий прочь, и отключилась снова. Когда она очнулась второй раз, вокруг не было никого, и, с трудом подтянувшись на локтях, она подползла к Стивену ближе. Его сердце ещё билось в её груди, но слабо, сбивчиво, в то время как она сама, будучи абсолютно разбитой физически, чувствовала себя почти в норме. Даже не почти — просто в норме и достаточно сильной, чтобы унести их обоих подальше отсюда и уже потом разобраться, где они, но Реджину не хватило даже на это: она потеряла сознание снова, чтобы прийти в себя уже от чужих голосов.
Говорящие знали Стива. Они называли Стива по имени — и называли его «Капитаном», и это значило, что Реджину со Стивеном занесло на Землю. Это было хорошо. Просто прекрасно.
Сквозь свет последней уцелевшей лампы на Реджину смотрела почти точная её копия. Женщина, портрет которой сгинул вместе с медальоном Стивена в Зачарованном лесу. Пегги Картер.
Слишком молода для той, чьи похороны Реджина посещала в Лондоне, и, либо это была не она, либо их занесло в прошлое, и, чем дольше Реджина подслушивала чужой разговор, тем сильнее убеждалась в этой идее. Впрочем, существовал способ проверить и проще:
— Мисс Картер? — хрипло окликнула Реджина и едва сдержала усмешку, глядя на реакцию. — Хорошо. Где я могу сделать телефонный звонок?
Ей нужны Кроули и Азирафаэль — и весь их багаж тысячелетних знаний.
Насколько ей было известно, сейчас они были как раз в Лондоне.

— Скажем так, — всё также хрипло выдыхает Реджина, — я о вас наслышана.
Она ещё не знает, как много может сказать — и что стоит говорить женщине, которая была влюблена в её мужа. Не знает даже, останется ли Стивен её мужем после всего, что было — и после того, что она сделала с ним, но с этим они могут разобраться и позже.
Ей нужен Азирафаэль или Кроули, и ей нужны их чудеса.
Одно чудо. Стивену.
— Моё имя Реджина, — Реджина криво усмехается, не в состоянии выбрать себе фамилию, и потому ограничивается только именем.
Может быть даже, она делает это из сочувствия: увидеть любимого живым после того, как его похоронили — это ещё полбеды. Хуже может быть только увидеть его женатым.
Скривившись, Реджина неловко садится рядом с мужем, разминает запястье. Если ей не позволят связаться с Азирафаэлем, она постарается перенести их со Стивеном самостоятельно. Закрыв ненадолго глаза, Реджина морщится снова: она не чувствует Азирафаэля. Совсем. И она не чувствует Кроули, но это пугает её гораздо меньше.
В их возвращении домой она ставит всё же на участие ангела, а не на демоническую натуру Кроули.
— Мне действительно нужно сделать телефонный звонок, — повторяет Реджина, вскидывая подбородок выше. — Желательно с телефонным справочником Лондона под рукой. Человек на том конце провода окажет первую помощь и мне, и капитану Роджерсу, а остальное мы с вами обсудим после.
Агент Суза ей кого-то напоминает, но, видят Древние, она понятия не имеет, кого именно. Это тоже не имеет значения — ей нужно одно ангельское или дьявольское чудо, чтобы привести Стивена в порядок после её проклятия и их неожиданного путешествия. Это — в первую очередь, и только после она будет просить Азирафаэля стереть следы их пребывания здесь из памяти Пегги Картер.
— СНР — это ведь какая-то очередная спецслужба, не так ли? — холодно уточняет Реджина перед тем, как отказаться:
— Визит в ваш офис не входит в мои планы: я предпочту снять дом в пригороде и дать вам адрес. Мисс Картер, если захочет, сможет вместе со мной подождать, пока капитан Роджерс придёт в себя.

Нежное пожатие руки Стивена Реджина встречает холодным взглядом, но только мимолётно стискивает зубы: она ведь сама не сообщила мисс Картер, что у той больше нет права прикасаться к Стивену подобным образом. Будет лучше, если после это сделает сам Стивен. Если захочет сделать, конечно: если нет, Реджина не будет ему мешать. Ей повезло с ним гораздо больше, чем она заслужила, а ему с ней — совсем нет.
Ей, пожалуй, стоило бы жить одной: так не пострадает никто.
— Мне нужен номер книжного магазина, — всё также привычно и криво отмечает усмешкой Реджина. — Названия я, к сожалению, не помню, но смогу узнать владельца по голосу.
Или же можно было бы позвонить в Уайтс. Азирафаэль говорил о том, что любит этот клуб, к тому же Уайтс в Лондоне наверняка всего один. Если она не угадает с номером магазина, попробует позвонить в клуб.
— Очередная, — деланно насмешливо фыркает Реджина, понимая, что прокололась. Опять.
— Ни с одной, мисс Картер. Просто сейчас спецслужб расплодилось — яблоку негде упасть.
Стоит отдать должное: мисс Картер действительно умна. И, пожалуй, красива — у Стивена хороший вкус. Черты лица мягче, чем у самой Реджины, и моложе. Свежее.
Реджина стискивает зубы снова, улыбается агенту с костылём и практически сразу же вздёргивает бровь:
— В безопасности?
Это почти смешно. Реджина бы посмеялась, не лежи рядом её потерявший сознание муж.
— Я могу о себе позаботиться, агент Суза. И о капитане Роджерсе тоже.
О том, что это — самая чудовищная ложь в её жизни, им знать не обязательно, достаточно того, что она сама это понимает. Но сейчас она — это всё же лучше, чем допросы в спецслужбе.
С другой стороны...
Алый Король вряд ли найдёт её мужа, если её не будет рядом — и если её сердце больше не будет биться в его груди. Проигнорировав руку агента, Реджина по стене поднимается на ноги. Вскидывает голову на упоминание знакомой фамилии:
— Старк?
Не Тони, запоздало соображает она. Отец.
— Говард.
Голова кружится: должно быть, Реджина здорово приложилась об стену. Поколебавшись, Реджина опускается обратно на пол.
— С другой стороны, — повторяет Реджина уже вслух, задумчиво закусив изнутри щёку, — мне нравится предложение мисс Картер. Мы действительно можем остановиться у мистера Старка.
Им не привыкать гостить в его доме, а ей — сбегать из него, оставив кольцо на тумбочке.
В каждой семье должны быть свои традиции, но в этот раз вместо кольца и вместе с их браком она оставит в груди Стивена его сердце, и со временем оно придёт в норму. Следы её присутствия сгладит мисс Картер.
— Если вы позвоните ему, думаю, он пришлёт ... машину. Мы с капитаном Роджерсом подождём здесь. Может быть, ваши сотрудники как раз разойдутся.
Оперевшись макушкой, Реджина снова смотрит на мужчину снизу вверх:
— Это единственный вариант, который меня устроит, агент Суза. Если вместо очередного особняка Старка мы окажемся в вашей конторе, вы больше не увидите ни меня, ни капитана Роджерса, а мы ведь не хотим заставлять мисс Картер переживать эту потерю второй раз?

— Допустим, — неохотно вздыхает Реджина, уже привыкшая к прогрессу двадцать первого века.
Оказаться в мире, где технологии ещё в таком зачаточном состоянии, сложно для привыкания: приходится всё время держать в голове, что и когда было изобретено, а такой информации в памяти Реджины совсем немного.
— Со времён войны каждая уважающая себя страна считает своим долгом иметь не меньше одной спецслужбы, мисс Картер, — такой же вежливой, но куда более холодной улыбкой отзывается Реджина, опасаясь прогадать с названиями спецслужб и сроками их создания, — некоторые, в том числе США, и вовсе считают, что чем больше, тем лучше.
В Регаруме Реджина имела только одну секретную службу, которая прекрасно справлялась с возложенными на неё обязанностями, хотя по территории Регарум уступал США совсем незначительно. Но до Рединга от него всё равно было ближе, чем от Лос-Анджелеса до Лондона.
Сейчас она, пожалуй, не потянет перемещение за океан.
— Телефонистки, — морщит нос Реджина. — Совсем о них забыла. Хорошо, отложим звонок, но, агент Суза... вы не будете меня допрашивать, ни сейчас, ни потом.
В прошлом она бы нашла бы номер Азирафаэля в несколько кликов мышкой. Джарвис Старка нашёл бы его ещё быстрее, и всё же на его имени — личный помощник Старка-старшего, видимо, — Реджина едва приподнимает бровь.
— Не думаю, что мистер Старк сможет меня узнать, — Реджина усмехается снова, но в этот раз уже сама себе.
Очевидно, что Тони Старк унаследовал от отца не только сильные стороны, но и слабости. Наследственность — штука непреодолимая, уж Реджина знает.
Её гены — гены убийцы. Мисс Картер подойдёт Стивену больше.
Лучшего способа загладить свою вину перед мужем у Реджины нет.
— Это не заявление, это предупреждение, — устало выдыхает Реджина.
Кроули учил её, что основа выживаемости — умение быть незаметной. У Реджины нет цели выжить, а Стивену в этом обществе никто не желает смерти. Реджина здесь и всегда — единственная, кто представляет для него опасность.
Она ведь всё это уже проходила с Кроули.
— Я могу привести его в чувство, — отмечает Реджина, — но сейчас ему нужен отдых. Он не умирает, мисс Картер.
Для него забытьё — лучший из доступных пока вариантов. К тому же она ещё не готова к их разговору, которого не избежать, иначе он снова будет искать её.
— Я не буду отвечать на ваши вопросы. И на вопросы агента Сузы. Капитан Роджерс ответит, если захочет. Когда придёт в себя сам. Я оставлю его вам, мисс Картер, потому что это будет правильно, но только после того, как мы с ним поговорим.

— О, так это радиоактивная лаборатория? — Реджина едва заметно кривит губы. — Больше похоже на завод. Но как скажете: помогать не буду.
Если она воспользуется своим способом, пробуждение может стать для Стивена неловким. Прикосновение магии не все встречают радостно.
Безо всякого выражения на лице Реджина молча наблюдает за ласковыми, даже интимными прикосновении чужой женщины к своему мужу.
Право, это болезненно. Она потерпит.
— Могу только посоветовать вам не трогать больше его руки: у него сломаны все пальцы. Кроме того, у него выдался очень тяжёлый день. Даже тяжелее, чем мой, а перед ним — не менее тяжёлые недели. Вы в самом деле хотите без необходимости вернуть его к боли?
Реджина находит эту идею откровенно неудачной, но больше не возражает: ей пора отвыкать решать за Стивена.
Она думает об этом всё то время, что Суза ведёт к ним помощь, и очень старается не уснуть. Она чудовищно устала, и всё ещё разбита физически, но она улыбается Джарвису, точно старому знакомому.
Вот он какой, значит. Его голос звучит практически также.
— Просто Реджина, прошу, — совершенно не по форме представляется Реджина и всё же добавляет:
— Я ещё не определилась с фамилией.
Не отказываясь от помощи Джарвиса, Реджина поднимается на ноги, опирается на его руку, пережидая головокружение. Улыбается снова:
— Вас уведомили почти точно: я в самом деле желаю сопроводить к мистеру Старку капитана Роджерса, чтобы после немного злоупотребить его гением.
Если он такой же, как его сын, магия приведёт его в восторг — и он сделает всё, лишь бы хоть немного её изучить.
У машины Реджина признательно кивает Джарвису:
— Благодарю.
Но не спешит садиться в машину. Она не доверяет никому из СНР, кроме Пегги Картер, и всё её нутро требует быть со Стивеном рядом, даже просто балластом, но... Пегги Картер верит этим людям, а у Реджины нет причин не верить ей, только её собственная глухая ревность.
— Вы доверяете этим людям, мисс Картер? — всё же уточняет Реджина и, получив ответ, садится в машину.
Она всё равно сможет найти его, где бы он ни был.
Но в доме она покидать его отказывается наотрез. Предупреждает собравшихся, и в первую очередь Джарвиса:
— Мы с капитаном Роджерсом займём одну спальню. Это не обсуждается.
После, только для Джарвиса, добавляет:
— Но если вы найдёте для меня зубную щётку, полотенце и совершенно любую пижаму, я буду вам крайне признательна.
В душ она не спешит: устраивается в кресле в углу спальни и, устроив подбородок на коленях, разглядывает своего мужа. И хотя она всё равно не сможет спать без него и просто валится с ног от усталости, лечь с ним в одну кровать ей не позволяет совесть. После того, что было, он вряд ли будет рад видеть её рядом.

— Неоклассическую, пожалуйста, — благодарно кивает Реджина. — Капитану Роджерсe будет привычнее, да и я, прямо скажем, холодна к излишне красивым интерьерам.
Мисс Картер может думать об этом что угодно — Стивен позже объяснит ей всё сам, если захочет. В том, что захочет, Реджина не сомневается: у её мужа слишком честное сердце. Он не оставит её из жалости и потому, что дал слово, и останется страдать рядом с ней, а ей... ей не нужно, чтобы он страдал. Больше нет.
— Я позавтракаю здесь. Премного благодарна, мистер Джарвис. Если бы мне было, куда, я бы непременно попыталась переманить вас от мистера Старка.
И если бы в этом был хоть какой-то смысл. Но в жизни Реджины чем дальше, тем этого смысла меньше. Она усталой благодарностью встречает Анну, затем едва ведёт плечом, отказываясь:
— Это очень любезно с вашей стороны, но, право, не стоит. Впрочем...
Кое-что миссис Джарвис в самом деле может для неё сделать.
— Если вы присмотрите за капитаном Роджерсом, пока я попытаюсь смыть с себя эту грязь, вы очень выручите меня.
После душа — неоправданно долгого, но Реджина тяжело было даже сидеть, — Реджина, укутанная в чистый ночной костюм (с бельём разобраться было куда сложнее), отпускает Анну с просьбой принести телефонный справочник и всё также устраивается в кресле в углу спальни. Свет не зажигает: разбирает цифры при свете луны, методично обзванивая книжные магазины. В трёх из всех не взяли трубку, в остальных же никакого Азирафаэля никто не знал, и нужные три Реджина обводит карандашом.
Время бежит быстро: когда накрывают завтрак, она ещё не спит, и едва ли заметила, как прошла эта ночь. Она не завтракает — ведёт ладонью к столу, едва за Анной закрывается дверь, и накрывает еду магией: если Стивен проснётся до приезда Старка, ей придётся кормить его, и лучше пусть еда будет горячей.
Но первым в её комнату входит не Старк — мисс Картер. Реджина раздосадовано морщится, но не шевелится в кресле. Вздыхает:
— Мисс Картер...
Меньше, чем её, Реджина была бы рада видеть только агента. Дэниела, у которого с её Дэниелом нет ничего общего.
— У меня нет сил изображать любезность и нет цели набиться вам в подружки, так что я буду с вами откровенной: меня не волнует, что у вас здесь происходит. Меня вообще не должно здесь быть, но мне ещё нужно уладить пару вопросов с капитаном Роджерсом. Проявите немного терпения, и уже совсем скоро он снова будет целиком и полностью ваш, а я исчезну с горизонта. До этого я не хочу видеть вас рядом, так что коротайте время до прибытия мистера Старка в другом месте.

— Может быть, — пожимает плечами Реджина в ответ на замечание о Джарвисе, для него столь же нелестное, как и для неё, — но вряд ли он сможет удовлетворить все мои желания.
Как минимум, он не станет выталкивать за дверь Пегги Картер, хотя сейчас Реджине хочется просто и банально выволочь мисс Картер из комнаты за волосы. Она выше этого. Она делает это ради Стивена, потому что иначе просто нельзя. Это его второй шанс, и мисс Картер даст ему всё, в чём он нуждается, и в первую очередь с ней он будет в безопасности.
— Вы, наверное, не поняли меня, мисс Картер, — вздыхает Реджина, подбирая к груди колено. — Даже странно, ведь вы не производите впечатления дуры, а вчера мне показалось, что я выразилась предельно ясно: ни вы, ни СНР не будете меня допрашивать. Обстоятельства нашего появления здесь для вас прояснит Стивен, когда и если захочет, я же не намерена отвечать ни на один из ваших вопросов. Как минимум потому, что не хочу ограничивать его.
До дня заключения их брака в этом мире осталось ещё семьдесят с лишним лет. Если Стивен не захочет рассказывать Пегги о том, что был женат на ведьме, Реджина даст ему эту возможность.
— Я могу и буду игнорировать всех, кроме капитана Роджерса, а также мистера Старка и его служащих. Меня не интересуете ни вы, ни агент Суза, ни Кэлвин Чедвик, и, если вы не хотите, чтобы я выставила вас за дверь силой, вы уйдёте сами и больше не будете меня отвлекать.
Реджина пытается спланировать их со Стивеном разговор, выстраивает стену аргументов. Реджина пытается придумать, что ей делать потом, когда для них со Стивеном всё будет кончено, и она вновь останется одна.
Реджина возлагает большие надежды на Азирафаэля. Все надежды.
— Вам всё ясно?

О том, что Стивен не станет лгать, и тем более не станет лгать Пэгги, Реджина знает. Она всё равно предпочитает не ограничивать его, потому что лгать и просто не говорить о чём-то — это две большие разницы. Она понимает это лучше других, и это самодовольство в глазах Пэгги понимает тоже. Сама когда-то была такой.
До того, как покалечила собственного мужа. Игнорируя это, Реджина коротко скалит зубы:
— Нет.
Стивен напрасно считал их похожими не только внешне: мисс Картер была куда терпеливее Реджины. Терпение же Реджины подошло к концу совсем, но она только едва приподняла от кресла пальцы, запирая дверь магией, и, в демонстративном разочаровании сжав губы, покачала головой.
— Вы снова не поняли меня, мисс Картер, а у меня нет ни желания, ни сил нянчиться с вами и объяснять вам одно и то же разными словами. На сегодня вы выбрали весь лимит моего к вам хорошего отношения.
У Реджины никогда не было привычки просить о том, что она могла обеспечить себе силой, но Стивен эту привычку ей привил, даже не стараясь. Он сделал её мягче, терпимее и терпеливее, но это никому не принесло пользы.
— В ближайший месяц советую воздержаться от визита в «Таймс». А теперь, — Реджина мягко оборачивает ладонью, магией унося Пэгги в коридор, — идите вон.
Стивену придётся объяснить Пэгги ещё и это, а потом Азирафаэль сотрёт им обоим память. Всем сотрёт.
Так будет лучше.
Поколебавшись, Реджина всё же садится на постель рядом со Стивеном, накрывает его запястье ладонью и толкает магию от себя. Та возвращается ответным жаром от её сердца внутри него, и какое-то время Реджина молча пережидает. После — улыбается Стивену, неуверенно и робко:
— Привет, Стив.
Ей очень хочется оттаскать за волосы мисс Картер, но ещё больше хочется разрыдаться. Реджина только приглаживает Стивена по запястью, а затем прячет на своих коленях руки.
— Как ты?

— Да, — сухо кивает Реджина, хотя ей хочется крушить всё вокруг, — ты жив.
В её груди бьётся его сердце. Это в какой-то момент спасло его, заставило её усомниться в своей и без того полной белых пятен реальности.
Его спасло то, что до проклятия она уже жила с ним, что её тело помнило его лучше, чем она сама, но главное — что её сердце рядом с ним стало если уж не светлее, то мягче. Окружённая любовью, Реджина утратила способность ненавидеть с прежним пылом, и теперь уже вряд ли научится.
Раньше он не отделался бы так легко — даже если учесть, что она никогда не любила жестокости ради жестокости.
Она ещё помнит, что собиралась сделать с Мордредом, ради чего когда-то явилась к нему и Локи во дворец.
— Всё, — коротко выдыхает Реджина и отворачивается. Поднимается с постели, чтобы вернуться в кресло, сворачивается там клубком снова.
Смотрит на поднос с едой, а затем решает — для них обоих будет лучше, если ему поможет справиться с завтраком мисс Картер.
— Мне жаль.
Реджина старается не смотреть на Стивена — помнит, как на неё затравленно глядел Кроули, помнит, как он вздрагивал от её голоса и шагов. Ей нет нужды смотреть на Стивена, чтобы знать, что она может увидеть.
— Но я не буду за это оправдываться, — она бы умоляла его о прощении, если бы не считала это пустой тратой времени — это не принесёт удовольствия ни ему, ни ей. — У меня было время подумать, и я кое-что поняла для себя, Стив. Я не люблю тебя. Я не смогу полюбить тебя. Я знаю, как ты старался, но я не смогу. Я не буду с тобой счастлива как с Кроули, и я хочу вернуться к нему.

Сердце ноет, разрывается. И своё, и чужое обливаются кровью, и кровь кипит. Реджина очень хочется разгромить всё вокруг, но она помнит, ради чего она это делает.
Стивен будет счастлив без неё и будет счастлив с мисс Картер. Сама Реджина не принесла ему ничего, кроме боли, и ей давно уже пора было уйти.
Жаль, что она поняла это так поздно.
— Я знаю, — она отвечает ему так же, как отвечала на все признания в любви.
Она путала его любовь с влюбленностью, горячкой молодости и жалости, но он снял с неё проклятие, и всё стало слишком серьёзно.
Она должна отпустить его. Его любовь пройдёт в объятиях мисс Картер, которая действительно заслуживает этого.
Ей самой сейчас больно и плохо, но, чем хуже выглядит Стивен, чем достойнее он воспринимает её слова, тем более холодными становятся её глаза.
— Как скажешь, — усмехается Реджина перед тем, как подняться на ноги, и приглашающе указывает ладонью на стол:
— Что-нибудь ещё?
Она всё же возвращается в постель к нему — на постель, — осторожно примостившись на самом краю, и всё также прячется от его взгляда.
— И я хочу забрать у тебя своё сердце, сообщает она, разглядывая свои сплетённые поверх колен пальцы. — Тебе оно больше ни к чему.

— Ты сможешь поесть немного позже. Потерпи, пожалуйста.
Сначала они договорят, а после Реджина пригласит мисс Картер. Уход за Стивеном поможет им сблизиться и доставит удовольствие им обоим, и это будет правильно. Даже если ей самой больно уже от одной мысли об этом.
Её боль не имеет значения. Больше не имеет. По крайней мере, не должна иметь.
Но, когда Стивен обнимает её, Реджина содрогается всем телом. Морщит лицо в слезливой гримасе, готовая разреветься в любой момент, но, судорожно вдохнув, лишь стискивает крепче зубы и заставляет себя успокоиться. Она всё равно прижимается к нему крепче, сдавленно выдыхает, натянутая, словно готовая оборваться струна.
— Нет, не знаешь, — деланно насмешливо фыркает Реджина.
— Не будет, — отказывается Реджина от его слов и, извернувшись, протягивает руку к его груди, чтобы достать своё сердце. — В этот раз меня спасло то, что никто, кроме меня, не смог бы его достать, а они не были к этому готовы. В следующий раз это не поможет. И я не скажу тебе, куда его спрячу. Не двигайся, пожалуйста.
Её сердце как будто бы уже не такое чёрное, как будто бы светится красным из-под всей черноты. Реджина не разглядывает его — убирает на постель в сторону сразу, и тянется теперь уже к своей груди.
Ещё немного, и их больше ничего не будет связывать, но...
Доставать его сердце больно. Она уже срослась с ним, как с родным, и она больше не чувствует его биения в себе. Она чувствует себя пустой, и только. Взгляд её также пуст.
Сердце в её ладони тяжёлое, алое, покрытое чёрными пятнами поверху. Реджина дует на него, словно хочет загадать желание, и чернота поднимается над ним клубами. Один вдох — и всё оседает в её легких. В ней, как и должно было быть.
Его сердце безупречно снова, и Реджина возвращает его, не колеблясь. Только ещё несколько секунд позволяет себе полюбоваться.
— Я бы предложила тебе подать на развод, но в этом времени мы с тобой ещё не женаты. Сейчас 46-ой год, и за дверью тебя ждёт мисс Картер. Мистер Старк приедет уже скоро, и он займётся твоими руками.
Реджина выдыхает снова, резко, рвано, и перед тем, как подняться с постели, дарит Стивену кривую улыбку:
— Думаю, ты скоро перестанешь по мне скучать.
Ей нужно всего одно движение пальцев, чтобы приглашающе распахнуть для любых гостей дверь.

— Тебе повезло, что ты отделался так легко. Я желала Мордреду очень тяжёлой смерти.
Стивен в самом деле делает Реджине больно. Тем, как держит её — как продолжает удерживать даже после того, как выпускает из рук, взглядом и голосом, словами. Она никогда не оставила бы его, но оставить его — единственный способ обеспечить его безопасность. Они простятся здесь, в сорок шестом, после чего она вернётся в своё время, и никто уже не достанет Стивена, а он... он проживёт долгую и счастливую жизнь, как и хотел.
С Пегги Картер.
— Это уже не твоя забота, — с нарочитой жёсткостью усмехается Реджина. — Думаю, я найду способ вернуться в своё время к своему любовнику, а ты... тебе лучше не терять такой шанс.
Она поживёт на содержании Говарда первое время — в Лондоне, пожалуй, — и найдёт Азирафаэля. После — вернётся в мир, который и до Стивена был ей чужим, и больше её уже не на что будет выманить.
Больше никто не пострадает по её вине.
Поднявшись на ноги, Реджина прячет сердце в карман пижамы и, поколебавшись, накидывает сверху халат.
— Я позову мисс Картер. Тебе в самом деле нужно поесть.
А ей нужно поспать — и уйти отсюда как можно быстрее, иначе она не сможет уйти совсем.
Уже готовая сделать последний шаг, Реджина всё же разворачивается, смотрит на своего мужа точно впервые.
Он бы не снял проклятие, если бы не любил её — и если бы она не любила его.
— Я не стала говорить ей, что мы были женаты.
Она не отказывает себе в желании поцеловать его напоследок, и горько, но коротко касается потрескавшихся губ. Сглатывает.
—  Я буду скучать.

— У тебя не слишком хорошо получается меня защищать, — Реджина, с трудом перешагнув через себя, намеренно бьёт по больному. — Если не согласен, я напомню: в нашу первую брачную ночь, когда я просила прикрыть меня, ты оставил меня, чтобы погнаться за Джефферсоном, но так и не поймал его. После меня поймал он. Вытащить меня из той лаборатории было меньшим, что ты мог для меня после этого сделать. Считай, что своим визитом к Нему я расплатилась с тобой окончательно, и больше рядом с тобой меня не держат даже старые долги.
Она делает ему больно намеренно. Долг велит ей оставить его, ради его же блага, но, видят Древние, у неё уже больше нет сил. Ей нужно уходить, иначе она останется с ним, и они все знают, чем это кончится.
Его убьют. То, что его не убили сейчас — это просто чудо и случайность.
То, что она сейчас может хотя бы стоять на ногах — чудо не меньшее. Она не спала уже две ночи, и вряд ли сможет выспаться, когда останется одна, но, когда Стивен зажимает её к стене, колени у неё подкашиваются не только поэтому.
Ей очень хочется ответить на его поцелуй. Ей хочется уткнуться ему носом в плечо и разрыдаться, умоляя о прощении, но это не имеет никакого смысла, и, продержавшись ещё немного, Реджина всё же отвечает на поцелуй, за затылок притягивая Стивена к себе.
К горлу подкатывает — не тошнотой, но магией, как частенько бывало со Старком, и Реджина хорошо знает, что это значит. Они с Тони отрабатывали умение делиться кошмарами и творить их, и, овладев наукой пробуждать их, Реджина не успела только научиться сдерживать их.
Магия красным течёт к затылку по её пальцам. Реджина сжимает ладонь в кулак, левой рукой упирается в грудь Стивена в попытке его оттолкнуть, но тщетно. Она проваливается в это воспоминание вместе с ним.
Клеймо на плече горит, кровоточит под губами Повелителя мух. Реджина объята ужасом — всё её нутро умоляет её пасть на колени и молить о пощаде, но она не может даже пошевелиться. Она так и сидит, чувствуя, как издевательски нежно гладит её между ног Повелитель, и мечтает о смерти.
Наведённые ей кошмары хороши полным погружением, даже Тони это отметил, когда, белый от тошноты, прятал от неё глаза.
— Ты держишь на цепи выпестованную разрушительницу миров — и не знаешь об этом?
Повелитель зажимает рот Реджины рукой, прижимает голову к своему плечу и, вытащив из-под подола руку, обводит большим пальцем клеймо.
— Она пока упрямится, но она предназначена моему Королю.
Реджина знает, что это всё нереально. Она уже пережила это. Мордред мёртв, окончательно, а Повелителя от неё отделяют и время, и пространство, но даже ей требуется несколько секунд, чтобы понять это.
Никогда прежде Реджина не использовала магию против Стивена. В этот раз она бьёт бессознательно, отбрасывая его прочь, и, вцепившись в собственные плечи, упирается взглядом в пол, пытается перевести дыхание.
— Твоя пресловутая защита может стоить жизни не только мне, — хрипло добивает Стивена Реджина. — И не только этому миру. Ты не справляешься с обязанностью защищать меня, Стив. Без обид, но у Кроули получалось лучше. С ним мне будет безопаснее.

— Просто не пытайся больше, — просит его Реджина, за спиной заламывая пальцы до боли. — Не вынуждай меня поддаваться жалости.
Вздрогнув, она оборачивается на голос: решительные, уверенные интонации, которые Тони Старк унаследовал от отца вместе с его миллиардами.
— Мы уже закончили, — устало сообщает Реджина Говарду Старку, не уверенная, что он услышит её, и всё также смотрит в пол перед собой, игнорируя Стивена. Осторожно делает шаг назад и в сторону, ближе к двери, спиной вперёд, затем — ещё один.
Она уходит по коридору так быстро, что почти что бежит, пока не натыкается, наконец, на Джарвиса. Поднимает к его лицу пустые глаза и также пусто улыбается:
— Я ведь могу попросить вас об одолжении, мистер Джарвис?
Скорее всего может. Она ведь гостья в доме, которым он заправляет.
— Я бы хотела получить немного виски и кофе на вашу террасу. И, если вас не затруднит, передайте мистеру Старку, что я хочу поговорить с ним, когда он освободится.
На террасе Реджина прячется в тени с бутылкой в обнимку. Бутылка почти нетронута — ни есть, ни пить у Реджины нет никакого желания, ей хочется только спать, а ещё лучше — сдохнуть, но умирать ей бесполезно.
Слёз нет. Каждый раз, когда она закрывает глаза, она видит перед собой лицо Стивена, и она очень старается бороться со сном, но это не помогает.
— Я в порядке, миссис Джарвис, спасибо за беспокойство.
Ей всё же готовят спальню — ту, что в стиле рококо, — но она так и не ложится. Она идёт прямо к хозяину, когда дом отправляется ко сну, и стуком костяшек о косяк обозначает желание войти. В ответ — молчание. Реджина всё же входит в комнату, садится на край постели и тянется к лампе зажечь свет.
— Мои извинения за позднее вторжение, но я хотела поговорить с вами до отъезда, мистер Старк.
Он просыпается точно так же, как его сын. Тони было бы приятно это узнать, думается Реджине.
— Дело в том, что мне нужна ваша помощь — преимущественно финансового характера. Обещаю, что не останусь в долгу.