Старк жив, Реджина знает это точно. Ей нет нужды смотреть видео, отчёты компьютеров и последние сводки новостей — ей достаточно просто закрыть глаза и настроиться, чтобы понять, что он ещё в этом мире. Она держала в руках его сердце, занималась с ним любовью, и теперь ему от неё в этом мире не скрыться.
Первым делом Реджина скидывает мужу СМС: Старк жив, иду за ним. Вторым — расплачивается в магазине за стильные осенние сапожки, которые вряд ли наденет в тёплом климате Флориды, но, возможно, скоро наденет в Англии. Третьим, игнорируя сигналы телефона, — сворачивает в переулок, который выглядит достаточно безлюдным, и закрывает глаза.
Извечная ухмылка на губах, спокойный насмешливый голос — Реджина делает к этому шаг и проявляется в клубах сизого тумана по щиколотку в снегу.
— Тёмный вас всех забери! — совершенно не по-королевски цепляется Реджина за дерево, чтобы не упасть, и, наконец, находит взглядом Старка в двух шагах от неё. Улыбается, не успев перевести дыхание:
— Привет, Тони.
Тонкие босоножки от снега не защищают никак. Реджина выбирается из сугроба, стряхивает поочерёдно ногами, вскидывает бровь:
— Не мог пропасть где-нибудь в Ницце?
Протягивает Старку руку с висящим на запястье пакетом:
— Идём домой. Здесь безбожно холодно.

"Снегурочка?" Реджина удивлённо хмурит брови, затем соображает — русская мифология. Она что-то слышала.
— Скорее уж Снежная Королева, — усмехается Реджина, зябко передёргивая плечами. Её предельно закрытое платье было из тонкого льна, и от мороза защищало скорее иллюзией наличия ткани, чем самой тканью.
Дома она первым делом, едва выслушает нагоняй от Стивена, опрокинет в себя виски и залезет под горячий душ. Под очень горячий душ, а потом, может быть, немного обсохнет на террасе под солнцем.
Немного солнца этому месту всё же не помешало бы.
— Ко мне, — фыркает Реджина. — От твоего протокола "Добро пожаловать" сплошные неудобства.
Так попалась она, правда, всего один раз, но второй визит ей запомнился тоже: перемещаться по комнате, пока охранная система не успела её поймать, и сообщать пустоте, что эту дрянь надо выключить, иначе Реджина всё здесь разнесёт, было весело, но не слишком.
Перед тем, как всё же переместить их, в отместку за эту игру Реджина впивается в его ладонь ногтями — не сильно, больше, чтобы обозначить неудовольствие, — и, приподняв руку от локтя, плавно оборачивает запястьем, чтобы перенести их. Туман поднимается до колен и растворяется на снегу. Реджина недоуменно хмурится, взмахивает рукой ещё раз, и снова — ничего.
— Древние, это что, Аляска?
У неё есть объяснение проще — в ней недостаточно тьмы для таких вот перемещений.
Реджина пытается представить дом Старка, потом — башню Мстителей. Квартиру Кроули, наконец, но всё бесполезно, и, выпустив руку Старка, она едва сжимает губы:
— Ладно. Я не в лучшей форме.
Себя одну она, может быть, и перенесла бы, но оставлять Старка в одной толстовке посреди зимнего леса кажется бесчеловечным.
— Пойдём пешком, — решает Реджина и скидывает на землю пакет с сапогами.
Не зимний вариант, но всё же лучше босоножек. Она переобувается быстро, проверяет телефон. Сети нет, но есть несколько пропущенных вызовов от мужа.
— Какой у нас план? — интересуется Реджина, уже начиная стучать зубами, но телефон не убирает, чтобы отправить капитану ещё одно смс.

— Почти.
Без приглашения она заявлялась к нему редко, магическим путём — ещё реже, благо, от Флориды до Малибу было не так уж и далеко. Не без труда Реджина припоминает карту.
— Что ж, это многое объясняет, — фыркает она, но не спрашивает, какого Тёмного Старк забыл в Теннеси. Пока не спрашивает. Позже — обязательно спросит. — Два перемещения Флорида — Теннеси подряд мне сегодня не по силам.
Он же гений — у него должны быть причины стоять в одной толстовке посреди леса со сломанным костюмом в качестве саночек.
— Ты же гений, — усмехается Реджина. — Что-нибудь да придумаешь.
А если нет, то сломанные кости срастаются быстро — особенно в его лабораториях. Но эту мысль Реджина Старку не озвучивает.
— По телевизору сказали, что ты умер, — Реджина зябко обнимает себя за плечи, пинает босоножки. — Я решила, что тебе нужна помощь.
Не потому, что они мстители, команда и что ещё там объяснял ей Фьюри, когда ещё был жив — потому, что Старк убил для неё Мордреда, снял с неё ошейник Локи и свёл клеймо с её сердца, и Реджина перед ним в неоплатном долгу. Собранный им в Зачарованном лесу вибратор следовало считать отдельно, и Реджина, хоть и была за это благодарна, расплачиваться не собиралась.
— Хороший план, — одобрительно кивает Реджина и не двигается с места, всем своим видом выражая "Серьёзно?". Когда Старк делает первый шаг, она закатывает глаза:
— Древние, Рудольф! Я хочу добраться в тепло до того, как твой железный гроб раздаст детям подарки.
И ведёт ладонью, уменьшая и перемещая копию к себе в левую руку. Протягивает Старку.
— Увеличу, когда будет нужно.
Только потом Реджина накидывает на себя ещё тёплую толстовку. От толстовки приятно пахнет одеколоном и не менее приятно — мужским телом, но Реджина только решительно застёгивает её до ворота и накидывает капюшон. Прячет руки в карманы — они ей будут ещё нужны.
Если бы у неё были хоть какие-нибудь тёплые вещи — и не во Флориде, а в обозримом пространстве, — она бы непременно перенесла их к себе. Но тёплых вещей не было.
— Если начнёшь замерзать, скажи, — предлагает Реджина на ходу. — Я смогу тебя прогреть. Это не слишком сложно, хотя не лишено побочных эффектов. Долго нам идти?

— Стивен скажет, — Реджина отвечает несколько неуверенно и, добавив в СМС "Скажи Пеппер", с сожалением выключает держащийся на пятнадцати процентах телефон. Убирает в сумку, переступает с ноги на ногу. Убирает железного человечка в карман толстовки, стараясь ничего не сломать. Морщится: пройдёт не так много времени прежде, чем она перестанет чувствовать свои ноги. Её платья не предназначены для такой погоды. В Рединг, например, она всегда отправлялась тщательно подготовленной.
— Изменение формы или размера практически не требует усилий, — поясняет Реджина, — а перемещение живого в пространстве — требует. Махнуть с одного конца страны на другой даже в одиночестве — это затратно.
Когда она отправлялась к Старку, она рассчитывала найти его где-то под завалами его собственного дома в Малибу.
— При расставании с Кроули, — она едва заметно краснеет, припомнив их последнюю встречу, запинается, — я лишилась надёжного источника силы, а забрать скипетр Локи снова мне не разрешает Стивен.
Хотя это решило бы её проблему раз и навсегда. Стивен вообще весьма щепетилен в том, что касается вопросов морали, и с одной стороны Реджина рада этому, а с другой находит это весьма неудобным.
— Злись на здоровье, — фыркает Реджина. — Говорят, злость согревает. А пока злишься, можешь рассказать мне, что за дела у тебя с террористами. Приглашать их домой, уж извини, больше в моём стиле, чем в твоём.
Приглашать террористов в гости — жест опрометчивый, но эффектный, а Старк, насколько Реджина успела за ним заметить, к опрометчивости не склонен. Значит, его задели лично, задели за живое. Но не за Пеппер — иначе он не просил бы передать ей весточку.
— Ничего критичного, — нехорошо обещает Реджина, ускоряя шаг, чтобы поспеть за Старком, и пытается прикинуть, сколько им идти пешком четыре с половиной мили. — Увидишь.
Через пятнадцать минут Реджина трясётся вся и начинает идти медленнее. Пальцев на ногах она уже не чувствует совсем, и болят от мороза колени, и, подняв ладонь, Реджина объявляет перерыв.
— Ладно, — вздыхает она. — Иди сюда.
Если бы с ней был Бартон, а не Старк, она бы могла согреться тоже, но ей придётся терпеть и надеяться, что на этой безлюдной трассе хоть кто-то захочет подобрать попутчиков. Чтобы не вырвался раньше времени, Реджина берёт Старка за запястье, лишь немногим более холодное, чем её руки. Усмехается, посылая магию сквозь его тело горячей волной.
Если бы на месте Старка был Бартон, магия вернулась бы к ней ответным жаром, но Старк пуст, и взамен своего тепла Реджина получает лишь холод.
— Лучше? — интересуется она, вскинув бровь, и отпускает его запястье, чтобы хоть немного растереть ставшую синей кожу на ногах.

— Разумеется, — кривит губы Реджина.
Всё-то у Старка должно быть особенным, особенно — отношения с террористами. Но, услышав о Хэппи, Реджина смягчается:
— Я помню Хэппи.
Она едва не свернула ему шею безо всякой магии, когда он пытался пристегнуть её силой, но в итоге они всё же нашли общий язык. Нужно будет послать ему шоколад — или головы организаторов взрывов, что порадует его даже больше.
— Сочувствую, Тони.
Она выслушивает про взрывы внимательно — очень внимательно, и осторожно отмечает:
— Пламя дракона могло бы достигать такой температуры.
Но драконов у них, конечно же, нет.
— Извини.
Реджина извиняется только за это замечание. За свои действия она извиняться не собирается. Если она потеряет способность передвигать ногами, Старку придётся нести её, и для них обоих будет лучше, если он будет в состоянии.
— Тони, — вздыхает Реджина, отрываясь от собственных колен, уже потерявших всякую чувствительность. — У меня нет никакого желания с тобой спать. Я, как ты верно заметил, замужем, и ради разнообразия хочу видеть мужа счастливым, а не мёртвым. Это всего лишь побочный эффект от соприкосновения с чистой магией. Ничего критичного. Если бы в тебе была хоть искра, я бы испытала то же самое.
И, видят Древние, ей бы это не помешало — от холода у неё начинают болеть руки, и это очень, очень плохо.
— Тони, я из Регарума. Я очень скверно переношу холод, — морщит нос Реджина. — Я даже когда была помолвлена с Формайлом, старалась в Рединге не показываться.
Она пока держится. Если всё будет совсем плохо, попробует оставить Старка и добраться домой, но это будет билет в один конец.
Реджина уже знает, что не поступит так — у неё не принято было бросать своих.
— Так что давай, прекрати читать мне мораль и, раз уж ты согрелся, пойдём, пока я ещё в состоянии идти. Найдём место, где я смогу отогреться и выслушать всё, что Стивен обо мне думает, а потом поищем следы твоих террористов. У твоих живых бомб есть хоть что-то общее?

Время для водных процедур Старк выбрал неподходящее: Реджине и в голову не пришло бы даже прикасаться к снегу, но она лишь молча наблюдает.
— Последнего истинного дракона я убила два года назад, — сообщает она, изучая его кривую улыбку. — И, думаю, я бы почувствовала, если бы у вас открылся портал в другой мир.
Она же почувствовала активацию тессеракта для армии читаури. Не почувствовала портал в Сторибруке, потому что он был мал и он уже существовал, но создание нового — это наверняка бы её затронуло.
— Если бы не я, ты бы тащил свой железный гроб в одиночестве через лес, — насмешливо фыркает Реджина, — и окоченел бы где-нибудь по дороге. Я облегчила твою ношу и согрела тебя, и сейчас развлекаю беседой, хотя могла бы пить вино и смотреть в прайм-тайм организацию твоих похорон.
Она не понимает его недовольства. Кратковременная вспышка направленного на неё желания — не самая большая цена за возможность хоть какое-то время не чувствовать холода. У неё такой возможности нет.
— Если я замёрзну совсем, разведём костёр. Я не собираюсь лезть в эту клетку и тем более не собираюсь тратить остатки своей магии на то, чтобы поработать для неё батарейкой.
Она бы скорее выкачала остатки энергии из его реактора, если бы смогла — прошлый её опыт закончился не слишком удачно — и попробовала бы рывками по пределам видимости попереносить их до ближайшего населённого пункта. Но пока она ещё в состоянии передвигать ногами, и они идут.
— Почему "служили"? — уточняет Реджина. — Их что, выгнали?
Через полчаса Реджина останавливается снова, дышит на окоченевшие пальцы. Морщится:
— Всё. Рук не чувствую.
Ног — давно. Идёт только на чистом упрямстве.
— Предупреждаю заранее: я собираюсь согреть тебя, чтобы согреть об тебя свои руки и развести костёр. Вы позволите, мистер Старк?

Правая рука Реджина едва уловимо распрямляется в пальцах, когда она вскидывает голову. Хочется влепить Старку пощёчину, но Реджина только крепче сжимает зубы и окидывает его холодным как Теннеси взглядом с ног до головы.
— Зато он умер бы лёгкой смертью, — огрызается Реджина. — Но спасибо, что напомнил. Мои глубочайшие извинения твоей броне.
Извинения Старка и его самого Реджина игнорирует до следующей остановки. Молча смотрит на него, когда он трёт её плечи, растирает ноги, предлагает прикоснуться к нему самой не для того, чтобы использовать её магию.
Он прав — если бы не он, и она, и Стивен вряд ли остались бы в живых. Она бы просуществовала немного дольше, чтобы потешить Мордреда, а потом, когда надоела бы ему, он бы отдал её своим псам. Но она не вернулась бы в Зачарованный лес, если бы Старк не отправился за кинжалом.
Она так старалась забыть о том, что сделал с ней Мордред — ей потребовалось несколько лет и лучший в мире муж, чтобы перестать рыдать при виде бельевых прищепок. Напоминать об этом со стороны Старка было просто бесчеловечно.
Это не то, чего Реджина от него ожидала.
— Как скажешь, Железный человек.
Ещё до того, как Старк выпрямляется, она засовывает руки под его майку со спины и всё это время старается держаться от него как можно дальше. Если ему настолько отвратительна сама идея с минуту думать о ней как о женщине — это его право. Пусть мёрзнёт.
Когда к подушечкам пальцев возвращается чувствительность, Реджина разворачивает ладони тыльной стороной. Идея переносить их от горизонта до горизонта кажется всё более соблазнительной, но остаться без магии совсем Реджине не хочется.
— До того, как ты заявил о намерении отправиться в мир иной досрочно, — наконец, вздыхает Реджина, холодная голосом лишь немногим меньше, чем телом, — я собиралась попросить тебя связать меня с доктором Беннером. Мне нужен источник гамма-излучения. Что-то вроде скипетра Локи, но не находящееся под охраной всех спецслужб разом. Это вообще возможно?

Коротко покосившись на Старка, Реджина приседает тоже. Колени отзываются болью сразу же, и она морщится, но всё равно приседает ещё пару раз, и как будто бы в самом деле становится легче. В ногах как будто бы оживает кровь. Выглядят они, должно быть, по-дурацки, но какая к чёрту разница — Старк видел её и в худшем состоянии.
Как ни странно, это совершенно недостойное миллиардера и королевы поведение немного примиряет Реджину с колкостью Старка.
— Древние, я бы, наверное, сейчас даже не возражала, если бы меня опять попытались сжечь, — немногим теплее усмехается Реджина, растирая окоченевшие руки, и, поколебавшись, давит желание подпрыгнуть пару раз на месте. Стопы как каменные, так что ей точно будет больно. Тонкая телячья кожа не предназначена для таких морозов. Тонкая кожа Реджины — тем более. Но они идут дальше.
— А я как сказала? — Реджина насмешливо вскидывает бровь. — Тони, даже я с моими талантами не позволяю себе подобных заявлений. По крайней мере больше не позволяю.
Теперь у неё есть Стивен, и она заботится о нём как умеет, хотя ей стоило бы уметь лучше.
— Я бы обратилась к тебе, но, — Реджина запинается снова, на ходу меняя аргументацию на более честную, — это может задеть Стивена. Я же так и не объяснила ему, насколько мне необходимо постоянно пользоваться магией.
Если так подумать, она вообще мало что ему рассказывала. Сначала — из нежелания делиться, после — из нежелания потерять.

— Я же ведьма, а как ещё казнить ведьму? Было пару раз, — пожимает плечами Реджина, понимая, что её язык опять её подвёл. — Не сожгли же. В первый раз передумала Белоснежка, во второй раз передумал Кроули.
И отвёз её в ад. Реджина до сих пор не уверена, что из этого было хуже. За давностью лет от боли осталось лишь эхо, и теперь уже сложно сравнивать. Она уже давно простила это Кроули, но забыть вряд ли сможет.
— Да, ты прав, — неспешно соглашается Реджина. — Мы с тобой в разных категориях.
Только она может разрушать миры, а он — нет. Если так подумать, она бы с удовольствем с ним поменялась.
— Объяснишь тогда, что мы оба делаем на обочине дороги до Роуз-Хилл?
Без связи, без одежды и без своих партнёров в лице Пеппер и Стивена.
— Я предупредила, — отмахивается от него Реджина. — Отправила СМС. Речь ведь шла о твоей жизни, а не о моих потребностях.
Получив конкретный ответ — "не интересует", Реджина едва заметно поджимает губы и умолкает. Ей не повезло не иметь подруг — ту единственную, что у неё была, она убила сама, — и порой желание поговорить хоть с кем-то о том, что её тревожит, было сильнее неё. Но Старк прав, обсуждать свою семейную жизнь с бывшим любовником — плохая идея. Даже если никого, кроме бывших любовников, в круге её общения нет.
— Мы не разведёмся, — едко сообщает Реджина в ответ. — Королевские пары не разводятся.
Правда, до возвращения в статус правящей пары им со Стивеном было далеко: Реджина так и не сумела открыть запертый Тёмным портал, и что сейчас творится в Зачарованном лесу — одна большая загадка.
— Долго нам ещё идти?

— Ролевые игры? — переспрашивает Реджина с любопытством.
Она смутно подозревает, что это как-то связано с сексом — у Старка всегда такой тон, когда он выдаёт очередную пошлость, — но твёрдой уверенности в этом у Реджины нет.
Вот кто такой Санчо Панса, Реджина знает — она нашла его весьма прагматичным по сравнению с его Доном. Коротко хмыкнув шутке, Реджина лезет в сумку за телефоном и едва не роняет его замёрзшей рукой, но отдаёт Старку.
— Звони своей Дульсинее, если сможешь. Батареи пятнадцать процентов, ловит ли — не знаю. СМС я отправила до того, как пойти за тобой.
Вторую Стивен тоже должен был уже получить — Реджине не хотелось бы заставлять его волноваться лишний раз.
— Зато у нас ещё не вымерли русалки, — усмехается Реджина. — Наверное. На самом деле я не имею ни малейшего понятия, что там сейчас происходит. В прошлый раз за неделю, что я провела здесь, там прошло двенадцать лет. Может быть, теперь у нас тоже есть электричество, водопровод и группа Битлз.
Было бы не так уж и плохо — репертуар у Бременских музыкантов был совсем скверный. Реджина малодушно старается об этом не думать. Коннор, скорее всего, уже мёртв. Мёртв Формайл, что даже радует. Голд... не будучи тёмным он вряд ли прожил бы долго, но Реджина не торопится списывать его со счетов.
— И после этого ты всё равно называешь себя гением? — Реджина поддевает его совершенно беззлобно. — Так и быть, прощу на первый раз: по вашим звёздам я тоже не ориентируюсь. Хотя общие пересечения есть. Вот этот квадрат, — запрокинув голову, Реджина очерчивает для Старка восемь созвездий в одном квадрате и одну яркую звезду, — у нас точно такой же. Наши с тобой миры расположены на одном Луче, притом достаточно близко друг к другу. Это единственное объяснение всем совпадением, которые я нашла.

— Любопытно, — коротко выдыхает Реджина и отворачивается.
Даже на таком морозе Реджина краснеет. Кусает губы, стараясь не смотреть на Старка, и мысленно пытается примерить на Стивена хоть один из перечисленных образов. Белый халат не подходит — на ум сразу приходит лаборатория гидры, — но форма полицейского Стивену бы подошла. Самой Реджине подошёл бы костюм горничной, пожалуй: переодеться из королевы в прислугу по своей воле могло бы быть интересным.
— Странно. Я уверена, что нажимала на кнопку "отправить", — отмечает Реджина, вновь выключая телефон и убирая его в сумку. Позже она попробует ещё раз.
Её миру не хватало не только медицины — образования, системы здравоохранения и демократии, но всё это было бы неизбежным следствием технического прогресса, а технический прогресс, как Реджина успела заметить, был явно противоположен магии.
— Есть миры, где всё ещё хуже, — пожимает она плечами. — По сравнению со Страной Чудес мой мир — оплот цивилизации.
Как Кора умудрилась там не только выжить, но и править — большая загадка. Но эта сука везде смогла бы жить хорошо, так уж он устроена.
— Хороший вопрос. Самым точным ответом на него будет "я не знаю", но я попробую объяснить. Я читала об этом в старых редингских трактатах и...
Повелитель рассказывал Мордреду, как устроен этот мир. Как устроены все миры, что есть, остальное Реджине пришлось собирать по крупицам.
— В общем, представь себе прямую. Шесть прямых, которые пересекаются в центре.
В центре стоит Башня, в которой заперт Алый Король, в редингских трактатах именуемый "концом всего сущего", но об этом Старку знать не обязательно.
— Всё, что идёт от центра, называется лучом. На лучи нанизаны миры, все, что есть. Бесчисленное множество. Некоторые уже разрушены, и потому мертвы, и это не самое приятное зрелище. Только крысы, пауки и вороньё, а пока проходишь сквозь них, думаешь, как бы лучше повеситься.
В прошлом Реджине доводилось побывать в таком с Джефферсоном, и эти бесплодные земли она помнила до сих пор.
— Разрушение миров ведёт к разрушению луча, на котором они лежат. Разрушается луч — разрушаются ещё миры. Это не быстрый процесс — могут уйти тысячи лет. Тони, ты уверен, что хочешь это знать? Это только представления первых людей и... из моего мира о том, как всё устроено.
Кроули говорил, Луч, на котором стоит их мир, уже дал трещину.

Какой у неё оператор, Реджина не знает. Она знает только одного, самого крупного, заполонившего своей рекламой улицы и телевидение — его и называет, вопросительно приподняв бровь.
То, что Стивен до сих пор не знает, что они со Старком оба живы и относительно в порядке, беспокоит её куда больше. Странным образом Реджина чувствует вину за это — хотя в том, что она не может его об этом известить, виноват только телефон. Эти современные технологии куда сложнее, чем устройство мира.
— Лучи есть основа, то, на чём стоят миры. Они должны быть частью пространства, — пожимает плечами Реджина. — Я думаю, что этот твой космос местами является частью миров, а ещё окружает миры — и разделяет их. Кроули помогал Создательнице творить миры на этом луче, и, если я правильно помню его слова, некоторые из них от вас отделяет космос.
Космос ведь бесконечен, ей так говорили. Вселенная тоже бесконечна, пока не придёт её время, и отвечать Старку Реджина начинает со второго вопроса:
— Там Башня. Лучи удерживают Башню. Когда лучи падут, придёт время Дискордии, первозданного хаоса и первозданной тьмы. Это будет конец всего, Тони — не только света. Но этот процесс тянется уже многие тысячелетия и может тянуться ещё столько же.
Если, конечно, его не ускорять. Реджина мрачно смотрит на Старка, больше чувствуя, чем в самом деле замечая, что что-то не так.
— Ты в порядке?

— Это было бы слишком хорошо, не так ли? — горько усмехается Реджина, уходя от прямого ответа. — Но, может, там действительно Рапунцель: я никогда не видела того, кто в Башне.
Она видела его Око — и знает тех, кто видел. Кроули видел Алого Короля в предсмертном бреду, и он кричал так, что даже Реджине было страшно. Реджине всегда страшно, когда речь заходит об Алом Короле — это иррациональный страх, с которым она ничего не может сделать. Реджина ещё помнит, как страшно было Джефферсону, настолько страшно, что он готов был отказаться от дочери, лишь бы сбежать.
Теперь он не боится — и работает на гидру.
— Я не знаю, можно ли это остановить, — Реджина сжимает зубы, отворачивается, намеренно игнорируя вопрос о том, что конец света может случиться и раньше. — В редингских сказаниях есть миф о Стрелке, дошедшем до Башни по Лучу, чтобы уничтожить того, кто внутри, но он заканчивается тем, что Стрелок заходит в Башню. Это только миф; о фактах должен знать Джефферсон, но ...
Развернувшись, Реджина пытается подхватить Старка, удержать от падения, но тщетно, и она опускается на колени рядом с ним, обдирая кожу о стылую землю, ловит его лицо руками. Этот взгляд, обращённый внутрь себя, хорошо ей знаком.
— Тони, — мягко требует Реджина, заглядывая ему в глаза, — посмотри на меня, давай. Дыши. Вдох. Выдох. Спокойно, Тони, не бойся, просто дыши. Просто вдох — и выдох.
Бессознательно она поглаживает его по щеке окоченевшими пальцами, старается дышать вместе с ним, размеренно и глубоко.
— Ты уже отсрочил конец света, совершив невозможное, хотя даже не знал, что делаешь. Ты гений, Тони. Давай, вдох. Дыши со мной — выдох. Соберись. Ты чёртов Железный человек, Тони Старк. Если этому миру и суждено умереть, то только не в твою смену.

И без подсказок Старка Реджина знает, что это пройдёт. В тот год, что они с Кроули жили вместе, с ней часто случались похожие приступы, но ей везло: Кроули всегда был рядом, и она тянулась к нему, успокаиваясь уже от одного его присутствия. Позже эта ноша легла на плечи Стивена, но с начала их семейной жизни приступы случались всё реже.
Если бы она значила для Старка столько же, сколько для неё значили Кроули и Стивен, её присутствие действительно могло бы помочь. Но она не значит — и впервые в жизни, наверное, Реджина жалеет о том, что рядом нет кого-то ещё, способного решить эту проблему вместо неё. Например, Пеппер — сама Реджина чувствует себя на редкость беспомощной.
— Идём, — соглашается Реджина, неуклюже поднимаясь на ноги, и отряхивает с груди снег.
Колени саднят, по правому оползают красные капли. Реджина игнорирует их тоже и идёт по правую руку от Старка, сохраняя молчание. Потом всё же не выдерживает:
— Тони, тебе нужна Пеппер. Тебе нужен кто-то, кому-ты веришь, чтобы справиться с этим.
Реджина думает о том, что могло настолько напугать его. Её рассказ, очевидно, но до этого должно было быть что-то ещё. Нью-Йорк, возможно — или террористы. Реджина плохо знает биографию Старка и не может определить с уверенностью.
— У меня ушло несколько лет, чтобы перестать впадать в истерику каждый раз, когда... В общем, я хотела сказать, что тебе нужно поговорить об этом с кем-то и попросить этого кого-то быть рядом, и будет лучше, если это будет Пеппер. Пообещаешь мне поговорить с ней, когда с Мандарином будет покончено?